Природно-заповедный миф Украины

Сергей Гладкевич

Апрель, 2017 год

Национальные природные парки, заповедники и другие объекты природно-заповедного фонда Украины создаются для сохранения природы и развития туризма, то есть популяризации природоохранных знаний.

Вот что по этому поводу написано в ст.20 Закона о природно-заповедном фонде Украины: Национальные природные парки являются природоохранными, рекреационными, культурно-образовательными, научно-исследовательскими учреждениями общегосударственного значения, которые создаются с целью сохранения, воспроизведения и эффективного использования природных комплексов и объектов, которые имеют особую природоохранную, оздоровительную, историко-культурную, научную, образовательную и эстетическую ценность.

Но это, как говорится, в теории, а давайте посмотрим, как же это работает на практике. Возьмем в качестве примера Ичнянский национальный природный парк, расположенный в Черниговской области, в каких-то полторы сотни километров от Киева.

Итак, парк существует более десяти лет, и когда его создавали, местному населению, у которого фактически забрали земли под высокие идеи охраны природы, обещали и охоту, и рыбалку, и хорошие дороги… В итоге за все время существования парка ничего из обещанного не только не выполнено, но и наоборот. Парк стал, по сути, «семейным предприятием», в котором работают семьями или же по семейной рекомендации. Вся «природоохранная работа» парка сводится в основном к рубкам. Их тут лукаво обзывают санитарными рубками или же природоохранными мероприятиями.

Вместе с тем, за все время существования парка не разработано ни одной научной программы по охране редких видов животных, более того, сотрудники парка даже не знают, какие виды редкие и какие занесены в Красную книгу. А что охраняется в заповедных зонах не знает вообще никто… То есть заповедные зоны существуют для того, чтобы… быть. Так положено, чтобы в парке было сто-двести гектаров заповедных зон, вот они и есть, а что там такого, что требует режима заповедания, какие редкие растения или животные – неведомо никому. А это потому, что главный показатель – это процент заповедности, то есть не количество видов животных и растений, а абстрактная цифра.

Собственно говоря, и это уже не так плохо. Поскольку, имея площадку для работы, умело управляя природными процессами, используя различные методы управления животным и растительным миром, можно и нужно сформировать необходимые условия для оптимального развития природных процессов. Однако, как уже говорилось, ни одной реальной научной программы за все время существования парка не было разработано и доведено до практического результата.

Сегодня в Украине есть более сорока национальных природных парков. Финансирование их далеко, очень далеко от идеального. При этом Министерство экологии с завидной настойчивостью ратует за расширение особо охраняемых территорий и создание новых национальных природных парков. И все это вместо того, чтобы обеспечить необходимое финансирование и управление уже существующими парками, ведь проще просто расширять абстрактный процент заповедности!

А теперь давайте сравним. Для примера возьмем среднестатистическое успешное охотничье хозяйство, в котором животные не просто мифический процент заповедности, а абсолютно конкретный показатель, ибо для охотхозяйства это деньги. Так вот, в национальном природном парке работает около тридцати человек охраны. А вот в охотхозяйстве – только три. Да, всего три человека охраны. Но они действительно работают! И результаты налицо. Если в парке нет ни одного лося, то в охотхозяйстве их несколько десятков. При этом они не бегают из угла в угол, как на «заповедной территории», прессуемые толпами браконьеров, а спокойно передвигаются по территории охотхозяйства. Абсурд, скажете? Да, в общем-то, ведь те, кто, по норме закона, должен охранять, не особо и охраняют, скорее создает видимость, а вот те, которые якобы «уничтожают и стреляют», на самом деле сохраняют.

Кроме того, нужно учесть такой серьезный фактор, как браконьерство. Помните, как изображали браконьера еще совсем недавно? Такой небритый, слегка навеселе мужик, в телогрейке и шапке-ушанке. Давайте же посмотрим, как обстоят дела теперь с браконьерством в Украине. Даже поверхностный взгляд сразу уверит – забудьте о «мужичках». Конечно, еще такие где-то и есть, но сейчас в стране простой человек – пустое место, соответственно, и браконьеры стали другими. Очень часто это далеко небедный гражданин, скорее даже весьма респектабельный. У него сейчас все по-модному: дорогие машины, оружие, тепловизоры и прочее, и прочее…

Охота всегда была недешевым занятием, а незаконная охота тем более. Браконьерство, как явление, у нас есть практически везде, но как это ни странно, в охотничьих хозяйствах его намного меньше, поскольку для охотников и для собственника хозяйства животные, обитающие на его территории, – это ресурс, который приносит явную и понятную прибыль и, конечно же, немаловажен вопрос престижа. Ведь как так, я – уважаемый человек, имею собственное охотхозяйство, а тут какие-то левые пацаны у меня бедокурят. Нехорошо.

Другое дело заповедные территории. Если директор мало-мальски себя уважает, то территория еще как-то контролируется, хотя для этого часто недостаточно ни транспорта, ни квалифицированного персонала, ни горючего. А если директор далек от этого, например, ему главное, чтобы бумажки вовремя наверх шли и все было внешне тихо, то всем может заправлять простой начальник охраны. Тем более, часто начальник охраны сам из бывших браконьеров. Раньше он сам убегал и прятался, а теперь зачем? Ты в законе, камуфлированный костюм, погоны какие-никакие, на лоб кокарду… Все леса-поля твои, что хочешь, то и вороти, кто тебя проверит? А если и приедет «вдруг» проверка, так вопросы для умных людей для того и существуют, чтобы их решать.

В общем, дело обстоит так. Пока чиновники, облачив все в красивые слова, типа «мониторинг», «кадастр», «имплементация» и прочее, рассказывают, как все хорошо у нас практически перед самым порогом безвиза и Евросоюза, на самом деле бедному зайчику, а уж тем более лосю, особо-то и притулиться негде. Везде на него чатует зоркий глаз браконьера.

На фото: такие вот "артефакты" встречаются в Ичнянском НП

Первый показатель уровня браконьерства на любой территории – это состояние животных, их численность, отношение к человеку, к транспорту. Вот сравните: в любой европейской стране едешь, и даже в обычном лесу стоят себе косули, зайцы пасутся, олени ходят спокойно… А у нас? У нас стоит появиться свежему следу лося, как тут же находится куча желающих не только на него посмотреть. И, как правило, уходят они совсем недалеко. И дело даже не в том, что стреляют в лесу, нет, теперь и без канонады обходятся, глушители есть и все, что нужно… А просто идешь по территории, смотришь, там след джипа, там заезд, там заезд… А там их быть не должно! Да, скажете, а как же так? Да все просто, это или раздолбайство, или заинтересованность. И заметьте, если в охотничьем хозяйстве, как мы знаем, охотничьи животные – общий ресурс, то на территории, где охота запрещена, этого быть не может в принципе, то есть это ресурс уже личный. Вопрос – чей?

Справедливости ради нужно отметить, что бывает и так: организовывают новый национальный природный парк, обещают людям, местной общественности, у которой по сути дела забирают эту землю, угодья, золотые горы (рабочие места, охоту, рыбалку, грибы…). А потом – раз! Как только все подписано, оказывается, что охота «вдруг» запрещена, да и по грибы-то не везде можно ходить… А потом, что особенно обидно местному населению, им-то охотиться там, где они всю жизнь охотились, нельзя. Но это только им, а кому-то ведь и можно, более того, это еще и оформляется как селекционный (научный) отстрел, в общем, в законе найдется дырка для денежного или просто нужного человека.

Во многих странах принята такая практика: в национальном природном парке животные размножаются, живут, территория тщательно охраняется, а избыток популяции, считай молодняк, уходит за территорию, и уже в охотхозяйствах, на вполне законных основаниях происходят охоты. У нас же все с точностью до наоборот! В охотхозяйствах, где налажена охрана угодий за счет собственников и владельцев, животные живут и размножаются. А потом, когда решаются покинуть территорию, сразу находится масса желающих оприходовать бесхозное… Странно, правда? Если кто-то хочет усомниться в этом, возьмите просто проанализируйте расходы (транспорт, горючее, содержание службы охраны) любого охотничьего хозяйства и национального природного парка на охрану территории. Вы будете, мягко говоря, удивлены.

Да, – скажет удивленный читатель, – ведь в заповедниках и национальных природных парках работают энтузиасты и люди, любящие природу… И такое есть! Но это одиночки, которые не особо могут влиять на ситуацию.

А если представить, что все эти объекты природно-заповедного фонда Украины действительно создаются для реальной работы, а не на «бумаге» и для отчетов многомиллионных сумм (да, да), а для природы, для нас с вами. Смешно звучит, правда? Да, но все же представьте, что вот организовался национальный природный парк, территория его четко обозначена, то есть местное население знает, что где можно и что нельзя. Создаются рекреационные зоны, решается вопрос по правильному использованию природных ресурсов – и всем хорошо. Да, заметьте, всем хорошо: и людям, и животным! А пока у нас существуют все вместе и как-то отдельно. «Европеизированные» чиновники в Киеве – это одно, а украинская глубинка с ее жуткими реалиями правового беспредела – это совсем другое. Вот приезжаете вы на территорию, а там ободранные аншлаги, дороги накатанные, зверя днем с огнем не найти. Хотя найти можно, если поискать черепа или кости…

Когда-то был такой случай. Небольшая речушка. На берегу сидит дед и не спеша складывает сети из лодки в торбу. Подхожу, спрашиваю: «Как рыбалка, батя?». Он говорит: «Посмотри…». Смотрю. Лежит штуки четыре карася, как лапти. Я говорю: «Красивые… А что так мало?». А он в ответ: «А мне хватит!» Да, именно «хватит», достаточно.

 Сейчас такое впечатление, что у нас, у большинства, этот самый регулятор, когда «хватит», напрочь сломался. Не наедятся, не нагребутся. Если попали на стадо кабанов, нужно выбить все. А после меня, хоть потоп.

Разгул браконьерства не только во вседозволенности, но и в безнаказанности. В УК Украины есть статья, предусматривающая лишение свободы за браконьерство. Но часто ли ее применяют? Расследование дел по браконьерству требует соответствующей квалификации на всех стадиях производства. От фиксирования факта правонарушения, до судебного производства и, собственно, судов.

При этом, как оказалось, браконьерство – это не самое страшное зло! Все в сравнении, как говорится. Совсем недавно в Верховной Раде Украины были приняты поправки к Закону о природно-заповедном фонде Украины, теперь, по этим поправкам, в заповедниках запрещено практически все: проведение биотехнических мероприятий, тушение пожаров. На практике это приведет к тому, что, например, в лесном заповеднике, если загорается лес, то это «природный процесс» и тушить его нельзя. То есть благодаря усилиям известных «телеэкологов» мы пошли по пути абсолютной заповедности. Оно, конечно, красиво звучит – нетронутая природа, природа сама восстановится… но нужно понимать, что для того, чтобы восстановиться, у природы должны быть определенные ресурсы и масштаб. А у нас дикой природы, в понимании нетронутой, не потревоженной человеком, нет нигде. Браконьерство, использование пестицидов, шумовое загрязнение, прямое преследование или беспокойство – все это в комплексе негативно влияет на природные процессы. Опять-таки давайте проведем аналогию с охотничьим хозяйством. Что нужно для успешного ведения охотничьего хозяйства? Управление территорией, охрана и использование «науки», то есть опыта ведения охотничьего хозяйства для определенных условий. Так, скажем, для фазана нужны одни условия, а для зайца-русака другие.

То же самое и в природно-заповедном деле, все должно базироваться на выводах и рекомендациях ученых, это главное, а потом, при нормальной работе службы охраны парка или заповедника, плюс эффективное управление, только такое сочетание даст успешный результат! А результаты внедрения идеи абсолютной заповедности не заставят себя долго ждать. И это приведет не только к полной деградации заповедных территорий, но и к необратимым изменениям.

И сейчас важно, чтобы чиновники, принимающие решения, и общественность, влияющая на эти решения, нашли общий язык и сделали совместные шаги по реальному сохранению природы Украины. И процент заповедности из мифической, абстрактной цифры стал реальным количеством сохраненных лосей, зубров, рысей, волков, обычных и редких животных.