Ванский феномен

Владимир Супруненко

Январь, 2017 год

Сначала все было просто, блекло и скучно. Вода какого-то болотного ржавого цвета, берег, неряшливо заросший тростником, истошно кричащие чайки. И вдруг, когда мы поднялись на пригорок, распахнулась бирюзовая гладь и тут же охватила все земное пространство.

Когда ты отправляешься в путешествие за тридевять земель, то ожидаешь увидеть там чудо. Рядом с домом, в обихоженном тобой мирке, все привычно и предсказуемо. Только в зарубежье (желательно дальнем), как нам кажется, есть то, что способно удивить, поразить воображение, восхитить. Так часто и происходит. С одним, правда, уточнением – если это впервые и внезапно. Так случилось с нами. После каменистых и пустынных нагорий Анатолии, довольно неприглядного и грязного вулканического хаоса окрестных гор вдруг открылся блистательный бирюзовый простор озера Ван.

Его водное зеркало настолько велико (это четвёртое по величине непересыхающее бессточное озеро на планете), что местные жители прозвали его Ванским морем (кстати, в древнемесопотамских источниках озеро Ван упоминается под названием «море Наири»). С древних времен образование уникального водоема, его пополнение влагой и пути стоков окутаны тайной. Страбон, например, ссылаясь на данные Эратосфена, утверждал, что река Тигр протекает через середину озера Ван, после чего уходит под землю и вновь появляется в другом месте. Слухи о том, что озеро является соединительным звеном между бассейнами рек Тигр и Ефрат, ходили среди курдов, кочевавших в тех местах. Один из путешественников писал, что «аборигены говорят о подземных каналах, по которым воды озера соединяются с истоками реки Тигр», и что «озеро Назик, лежащее на водоразделе, вследствие редкого феномена посылает свои воды как в озеро Ван, так и в Евфрат». А на страницах авторитетного географического журнала появилась статья одного исследователя, который предполагал, что обнаружил другую подземную связь Евфрата и озера Ван через отверстие на склонах вулкана Немрут. Между прочим именно извержение этого вулкана в среднюю плейстоценовую эпоху (около 200 тысяч лет назад) образовало поток лавы протяжённостью свыше 60 километров, который заблокировал сток вод из Ванской котловины, что и привело к образованию озера. Существует вероятность, что через определённое время эрозия Восточного Тавра (горной системы на юге) может образовать новый сток вод Вана в бассейн реки Тигр. В результате уникальное озеро значительно уменьшится или вообще перестанет существовать.

Весьма примечательный факт: озеро Ван самый большой содовый водоем в мире. Вода его представляет собой сложный и насыщенный химический раствор, в чем-то напоминающий по составу воду Мертвого моря на Ближнем Востоке. Содовые озера, кстати, самые старые водоемы на планете. По мнению ученых, жизнь вполне могла зародиться не в океане, а в континентальных содовых озерах. Такие водоемы достаточно точно воспроизводят условия, существовавшие на Земле миллионы лет назад. Вполне возможно, что в глубинах озера Ван «законсервировалась» древняя жизнь. Находится немало свидетелей, которые на закате солнце наблюдали появление на поверхности длинношеих чудищ, напоминающих плезиозавров или ихтиозавров. Монстры озера Ван периодически появляются на страницах популярных изданий.

Чистенькие и одухотворенные, аки агнцы, при первой возможности мы тут же омыли пыльные телеса в уникальной озерной купели. И несмотря на то, что вода была маслянистой и горько-соленоватой, получили истинное наслаждение от купания. Тем более, что содовая озерная влага смывает грязь лучше всякого мыла. Как писал один древний автор, содовая вода наилучшим способом «очищает и восстанавливает одежду». Местные жители и сегодня нередко устраивают на берегу озера коллективную стирку. А вот рыбаков на озере почти не встретишь. Дело в том, что, несмотря на «морские» размеры и глубину (в отдельных местах она доходит почти до полукилометра), в озере водится всего один эндемический вид рыбы, родственный европейской уклейки и принадлежащий семейству карповых. По внешнему виду рыбешка, которую местные называют «индже кефаль» или «жемчужная кефаль», напоминает сельдь и может жить, как в пресной, так и соленой воде. В устье одной из речушек молодой курд с помощью сетевой ловушки довольно эффектно добывал ванскую рыбешку. Из улова, которым поделился с нами рыбачок, мы приготовили вечером вкуснейшую уху.

У каждого дикого племени свой образ. Папуасы – танцы и черепа, пигмеи – засады и ядовитые стрелы, эскимосы – вечная спячка, жизнь в шкурах и полярной мгле, индейцы – вигвамы и скальпы, бедуины – шатры и верблюды. Курды – ветреные нагорья, дымные кочевья, отары овец. Однако курдским пастухам не чужды и другие занятия, обеспечивающие пропитание. Среди кочевников немало умелых рыболовов. По берегам речушек горной Анатолии я, правда, не встречал людей с удочками, а вот курды, добывающие рыбную живность с помощью различных хитроумных ловчих снастей попадались часто. В перементной суме, навьюченной на ослика, всегда найдется место, скажем, для «парашюта». Нет, это не приспособление для полета, прыжков со скал, а рыболовная снасть. По-турецки – «сепме» или «балык ар», по-курдски – «тор». По краям сети, сделанной в виде круга, прикрепляются свинцовые груза. Сеть бросают (мечут) в реку, она раскрывается в полете и, ложась на дно, накрывает рыбу. Это может быть и мелюзга, и довольно крупные экземпляры. За веревку рыбак осторожно подтягивает ловушку к берегу и вынимает улов. С подобной снастью довольно ловко управляются даже курдские ребятишки…

Ловят рыбку люди, добывают ее и животные. За рыбной живностью любят охотиться местные кошки. Если повезет, то можно наблюдать, как на озере Ван ранним утром грациозные создания устраивают настоящие заплывы. Это, пожалуй, единственные в мире кошки, которые умеют плавать и ловить рыбу. Эту уникальную породу так и называют - турецкий ван. Считается, что кошки (им, кстати даже памятник установлен при въезде в город Ван) отмечены благословением Аллаха. Об этом говорят специфические полосы на морде - от носа к переднему краю уха, и глаза разного цвета - зеленый и голубой.

…Мы загорали на зеленом берегу (благо майское солнце уже достаточно припекало), любовались ровной свежей гладью, по которой плыли белые облака. Вдалеке виднелись вершины, исполосованные снежными подтеками. Казалось, склоны были покрыты шкурами зебр. На самом восточном краешке озера высилась сияющая снегами и библейским величием гора Арарат. Вершина ее уходила в голубое поднебесье и парила над миром. Для местных жителей это привычная реальность, будничная обыденность. Я же храню в памяти эту картинку, как настоящее чудо, подаренное мне Дорогой.