Хитрый бекас

А. Федухин

Август, 2006 год

Случай этот произошел со мной осенью прошлого года, в последних числах октября. День был ветреный и холодный. В общем типичный осенний, унылый денек, каких в октябре бывает уже довольно много. Неделю назад выпал первый снег, но быстро стаял. Подошла к концу охота на болотную дичь, но любимые сердцу болота влекут к себе надеждой попасть на последнюю высыпку гаршнепов.

Большое торфяное болото, на котором я рассчитывал поохотиться, было покрыто сплошным ковром желтеющей осоки с редкими куртинами пожухлого камыша. Посреди болота, как лунные кратеры, то тут, то там были разбросаны серебристо черные, почти непроходимые трясины. Эти торфяные жижи, благодаря бьющим в них ключам, замерзают очень поздно, а потому служат любимыми местами кормежки последних пролетных бекасов и гаршнепов, останавливающихся здесь на отдых до самых морозов.

Ровный и довольно сильный ветер дул мне в спину. Осмотревшись на местности, я решил обойти самые топкие места и завести собаку против ветра. Для этого пришлось сначала пройти метров двести вдоль кромки болота, держа собаку на поводке, а затем повернуть обратно. Осока почти везде полегла и мой курцхаар Эльза пошла в поиск широким челноком на быстром галопе. Приближаясь к трясине, собака резко сбрасывала ход, вытягивалась в струнку и прижималась к земле, тщательно пронюхивая окружающее пространство. Иногда собака на полном ходу влетала в одну из таких трясин, проваливалась в жижу по самую грудь и с большим трудом выбиралась оттуда, мгновенно превращаясь из коричневой в черную.

Возле одной из таких болотинок Эльза неожиданно крепко встала. С ее поднятой передней лапы тонкой струйкой стекает черная жижа, а выгнутый обрубок хвоста дрожит мелкой дрожью. Я предпринимаю попытку подойти к собаке, но, оказывается, сделать это не так уж просто. Мои ноги утопают в жиже почти до самых колен и требуются большие усилия чтобы вынуть ногу, не оставив там сапог. Эльза повернула голову и посмотрела на меня, как бы укоряя за медлительность и издаваемый мною шум. С горем пополам мне удается приблизиться к ней. Снимаю с предохранителя ружье и даю команду «Вперед!». Эльза вздрагивает, пытается продвинуться вперед, но остается на месте. За время ожидания на стойке собака погрузилась в болото по локти, а ее попытки сдвинуться с места приводят к еще более глубокому погружению в торфяную жижу. После повторной команды курцхаар напрягся, приподнялся на задние лапы и, галопируя по торфяной жиже, как настоящая выдра, стал продвигаться в сторону противоположного берега, откуда поднялись один за другим два гаршнепа. После красивого дублета обе птицы упали в заросли осоки и Эльза бросилась их разыскивать. Быстро найдена первая птица, а вот второго гаршнепа, успевшего отлететь подальше, пришлось искать минут десять. Уж больно мал трофей, да и упал в расщелину между кочками, почти не продуваемую ветром. Тем ни менее, первые трофеи добыты, мой курцхаар еще более оживился и пошел в поиск с удвоенной энергией.

Проходит еще несколько минут и вот очередная стойка. Собака стоит в направлении камышовых зарослей, отделенных от кочкарника торфяной жижей. С трудом пробираюсь к собаке и неожиданно метрах в пяти перед ней срывается бекас и делает «горку» над камышами. Поспешный дублет не оборвал полета кулика, который, заложив свой фирменный вираж, унесся прочь. Я посетовал на досадный промах, перезарядил ружье и продолжил охоту дальше.

Неожиданно надо мной на большой скорости пронеслась пара птиц и стала кружиться вокруг меня. Я присмотрелся и не поверил своим глазам. За бекасом, по которому я только что стрелял, гонялся … сокол! В породах хищных птиц я разбираюсь слабо, но это была, скорее всего, пустельга, размером чуть более самого кулика. Известно, что бекас – птица очень сторожкая и человека облетает далеко стороной, но в данной ситуации для него сокол представлял большую опасность, нежели охотник. В полете бекас легко, как бы играючись, уходил от атак сокола, неожиданно добавляя в скорости и бросаясь из стороны в сторону. Намотав таким образом кругов десять, бекас камнем упал на то место, с которого его ранее подняла собака. Сокол, покрутив в полете головой по сторонам и сделав еще один круг, поднялся выше и ушел в поисках другой, менее расторопной жертвы.

Вот так дела! Дичь сама на голову садится. Постояв несколько минут и выкурив сигарету, я подозвал Эльзу и направил ее в сторону севшего бекаса. Навожу собаку жестами, боясь подшуметь сторожкую птицу. Вот до нее остается метра три, не более. Напряжение возрастает. На ощупь проверяю пальцем, снят ли предохранитель, и готовлюсь к выстрелу. Но стойки нет, собака даже не чует птицу, а ведь бекас пахнет значительно сильнее гаршнепа. Еще несколько шагов и Эльза буквально упирается в бекаса и встает по нему «на глазок». Хитрый бекас и не думает взлетать. Панически боясь сокола, прижав плотно оперение и не источая запахов, он продолжает сидеть и смотреть на собаку своими испуганными глазками-бусинками. Осторожно делаю шаг вперед, бекас не выдерживает и взлетает. От удивления я даже не вскидываю ружья. До чего же хитрый бекас оказался, ну просто очень хитрый!