Медведь

Фэдир Тыхый

Октябрь, 2018 год

Это случилось давно, еще в советское время, но воспоминание об  этом случае всегда согревает душу особым теплом.

В одно погожее декабрьское утро группа охотников в количестве 15 человек с лицензией на отстрел кабана на трех автомобилях медленно углублялась в горы. Выехали утром, как обычно. Наконец машины остановились, люди, вышедшие из них, приводили себя в порядок, расчехляли оружие, надевали рюкзаки, поправляли охотничье снаряжение. Для такой охоты коллектив был великоват, но так уж сложилось. Многие охотники едва были знакомы между собой, а некоторые видели друг друга впервые. Здесь были работники лесной охраны вместе со своим лесничим, работники государственных учреждений, но больше всего было врачей из райбольницы. В охотах таким коллективом всегда есть свои сложности, особенно при организации облавы. Ведь организатор охоты не знает каждого охотника, не знает его охотничьих навыков, опыта. А устраивать перед охотой какие-то экзамены или расспрашивать об этом у других охотников как-то не совсем удобно. В конце концов, было установлено, что новичков на охоте нет и все. Руководил охотой лесник Миша, молодой, но уже опытный охотник, в обходе которого она и должна была пройти.

Люди остановились перед заросшей молодым подростом вырубкой, приглушенным голосом получили необходимые инструкции и пошли в ночь, чтобы до начала дня занять свои места. Тем, кто должен был занять верхние номера, топать нужно было не менее часа. И вот, наконец, все на своих местах. Стрелки разместились вдоль длинного волока, который пересекал вырубку сверху донизу. Гнать зверя пошел один лесник со своим единственным на этой охоте псом по кличке Тарзан. Пес этот был хорошо известен в кругу охотников. Это была обычная дворняга, черного цвета, но осанка и свисавшие донизу уши свидетельствовали о том, что в его жилах течет кровь гончих. Не один охотник был благодарен этому псу за те незабываемые минуты искренней радости, которые дарит охотникам удачная охота. Не было зверя, по которому не работал бы Тарзан. Это был универсальный, неприхотлив охотничий работяга.

В горах медленно рождался новый день. Темные силуэты зимнего леса постепенно обретали четкие очертания. Сказочное царство карпатской природы просыпалось ото сна, вокруг стояла мертвая тишина. Охотники до боли в ушах прислушались к этой тишине, и вот далеко послышалось приглушенное расстоянием собачье «гав»... и снова все затихло. Через некоторое время звук повторился, потом еще. Он был спокойным, невозмутимым, в нем не чувствовалось ярости. Таким голосом Тарзан всегда гонял кабана. Но это могли знать только те, кто охотился с этой собакой. Таких в этом коллективе было немного. Голос Тарзана приближался все ближе. Он то усиливался, когда доносился с рельефных возвышенностей, то затихал, когда пес проходил по оврагам. Впоследствии он стал уверенным и выразительным. По нему уже можно было определить направление движения кабана. Зверь шел на середину стрелковой линии, на номер, где стоял Иван Петрович – опытный охотник, не одну охоту проведший в компании с Тарзаном. Вот голос собаки стал совсем выразительным. Иван Петрович напряг слух и внимательно всматривался в густые заросли подроста, нависшие над ним с противоположной стороны волока. Он понимал, что ему нужно быть особенно бдительным, так как ширина лесного волока составляет, как правило, каких-то 3-4 м. Он понимал, что максимальное расстояние, на котором он мог бы заметить зверя, если бы тот шел прямо на него, было не более 10 метров.

Наконец Иван Петрович услышал, как что-то продирается сквозь заросли подроста, совсем рядом лаял Тарзан. Звук двигался прямо на него... Охотник весь приготовился встретить зверя. И вдруг внизу послышался разговор, и шум потревоженных зарослей, который двигался прямо на него, резко изменил направление. Он повернул направо вверх и прошел параллельно волоку, где стоял охотник, на таком близком расстоянии, что он все отчетливо слышал, но ничего не видел. Вслед за шумом удалялся и голос Тарзана. Разочарование и злость к болтунам охватили охотника. А те в это время сошли с номеров и, неспешно беседуя, поднимались вверх. Понимая, что они могут подшуметь еще и верхние номера, Иван Петрович пошел им навстречу и остановил их.

- Да там ничего нет. Это не собака, а какой-то пустобрех, – начали объяснять свое негодное поведение говоруны.

В это время выстрел разорвал зимнюю тишину. Потом раздался еще один. Все бросились по волоку вверх. Через один номер от Ивана Петровича волок пересекали следы крупного медведя. Все переглянулись.

- Ну что, болтуны, кто здесь пустобрех? Черт бы вас побрал! – обругал горе-охотников Иван Петрович и вместе со всеми пошел следом.

То, что вскоре открылось его глазам, напоминало чем-то мотивы охотничьих рассказов Остапа Вишни. С одной стороны в корягах молодого леса, окруженная кучкой охотников, лежала черная туша медведя, а с другой несколько охотников окружили бук, на котором сидел охотник. Это был молодой врач, которого коллеги называли Вася. Ружья у него не было. Бук стоял на грани вырубки и леса и был от подстреленного зверя на расстоянии несколько большем того, которое необходимо для точного и уверенного выстрела. Охотники, стоявшие внизу, подтрунивая кричали: «Слезай! Ты чего туда залез? Что ты там ищешь? Это тебе не груша, да и зима уже... Слезай».

Комедийность картины усиливалась еще и тем, что в Василие было не менее 100 кг. Именно это и вызвало наибольшее удивление. Как с таким животом он взобрался на дерево, было непонятно еще и потому, что живот мешал ему слезть с него. Он время от времени неуклюже обнимал ствол, но начинать процесс спуска так и не решался. Наконец, обняв ствол, он двинулся по дереву вниз, попал на высоко поднятые руки коллег, которые и поставили его на землю. Тут же ему вручили поднятое из-под дерева ружье.

Картина охоты прояснилась позже. Вася был молодым охотником, до этой охоты трофеев за ним не числилось. И вот, стоя на номере, он слушал голос Тарзана, который неустанно приближался. Вдруг в кустарнике он услышал какой-то громкий звук, а потом уже и увидел, как через кустарник продирается какая-то большая черная туша. Он прицелился и нажал на спуск. В последний момент он успел рассмотреть зверя и понял, что это не кабан, а медведь. Он испугался, сделал второй выстрел и изо всех сил бросился к ближайшему дереву. Все остальное мы увидели сами. Разбирая тушу, охотники установили, что медведь был убит пулей, которая попала в область сердца и перебила аорту. Никакого другого ранения зверь не получил. Ни одна из 9 картечин, которые были во втором патронеы, его не задела.

То, что было потом, Ивану Петровичу запомнилось таким эпизодом. Недалеко от лесной дороги стоял большой, сбитый изс полукруглых бревен стол вместе с двумя скамейками вдоль него. За этим столом, предварительно сметя с него снег, за трапезой разместились охотники. После выпитого хмель затуманил головы и развязал языки. Говорили, что хотели. Каждый пытался опередить другого. Со стороны это выглядело очень забавно. И вот как будто заела пластинка. В воздухе то и дело раздавались одни и те же слова.

Начинал тираду Вася: «Стою на номере и слышу, как что-то на меня прет, присматриваюсь...» И тут другой голос грубо обрывал его: «Что ты там несешь. Ты лучше расскажи, как мы тебя с бука снимали». На мгновение все затихало. А потом повторялось снова и снова. Только со временем слова становились все смелее и наглее. От созерцания этой картины, от смеха болел живот. Как правило, Васю обрывали его же друзья, молодые врачи. Другие только подливали масла в огонь. Все шумели и очень выразительно жестикулировали. Постепенно это перерастало в спор. И кто знает, что из этого получилось бы, если бы разгоряченных оппонентов не рассадили по машинам и не отправили по домам.