По волчьим следам

Владимир Саратов

Апрель, 2020 год


В один из вечеров нынешнего бесснежного февраля я и мой товарищ Евгений, страстный охотник и меткий стрелок-разрядник, говорили о житейских разностях, вспоминали прежние охоты, и Евгений рассказал:
– Когда был еще студентом, учась на первом курсе КПИ, довелось побывать на волчьей охоте. На нее пригласил моего отца один знакомый. Выезд наметился среди недели. Но в будни отец не мог поехать из-за срочной работы и попросил вместо себя взять сына, т.е. меня, и двух своих друзей-охотников: Ивана Петровича и Володю, бывшего моряка-подводника.
И вот во вторник после обеда мы вчетвером выехали из Киева на УАЗике. За Козельцом, не доезжая Чернигова, свернули с трассы и поехали грунтовкой. Дорога тянулась через обширные смешанные леса с вековыми дубами, высокоствольные боры и молодые сосновые посадки. Через километров двадцать приехали на охотничью базу. Она располагалась в красивом месте, на краю поля у старого леса, поодаль от села. На базе была новая, просторная изба из бревен под четырехскатной железной крышей. Двор огорожен невысоким забором и в нем бегали два выжлеца-красногона с остроухой лайкой. На базе нас радушно встретили егеря Иван и Петро. Оба лет тридцати, небольшого роста, жилистые и сухощавые до худобы. Мне даже подумалось, что из-за беспокойной работы им поесть, наверно, некогда. А Павлович потихоньку сказал, что в здешних местах прежде это были главные браконьеры. Егеря подтвердили сообщенное ранее в Киев, что у них в окрестных лесных угодьях бродят три волка: два самца и волчица, которая, похоже, в течке.
Переночевав на базе в большой натопленной комнате со столом и печью на лежаках, утром мы поехали в лес на охоту. Была середина февраля. День, как сейчас помню, выдался морозным, градусов под двадцать, безветренный; небо ясное и снегу по колено. Эх, какой был снег! С тех пор такого у нас я и не припомню. Лесными дорогами по этому снегу наш УАЗик еле пробивался, хотя и была колея от саней, т.к. егеря раза два в неделю угодья объезжали; кое-где снег промял и трактор лесорубов. Приехали мы в места, где накануне егеря волков приметили. Нашли свежие волчьи следы. След волка похож на след крупной собаки, но больше и уже, овальный, а у собак – округлый. Волк держит лапу сжато, в комке. Подушечки его боковых пальцев не достигают подушечек двух передних, и линия волчьего следа гораздо ровнее собачьего, идет цепочкой.
Стали мы делать боковые заезды по дорогам и просекам в направлении звериного хода. Проехав один-два квартала, останавливались, а Иван с Петром быстро пересекали квартал, проверяя следы. Я все удивлялся, как это они по такому глубокому снегу передвигаются, да чуть не бегом? Спрашиваю об этом, а егеря смеются, мол, это для них привычное дело.
Солнце прошло уже за полдень, а волчьи следы уходят лесом все дальше и дальше. Куда они идут? То ли звери чувствуют наше преследование, то ли ищут укромную дневку, то ли охотятся, ведь, как известно, «волка ноги кормят». В одном месте волки поймали косулю. Следы показали, что погнала ее волчица, а оба самца бежали сбоку и, бросившись наперехват, завалили лесную козу. Где ее поймали, там же ее и съели, оставив лишь желудок и клочки шерсти на окровавленном снегу.
Уже под вечер егеря, сделав очередную разведку, сообщают: «Волки в окладе»! Тут все оживились. Егеря указали нам номера на просеке, а сами быстро зафлажили с катушек боковины оклада. Я стал крайним на пересечении просек у квартального столба. Ружье наготове, в стволах патроны с картечью. Их опытный Иван Петрович сам снарядил и мне с Володей по полдесятка выдал. Проходит с полчаса, а волки всё не выходят. Тут вижу, из соседнего квартала поодаль показалась лисица. Перешла боковую просеку, наткнулась на флажки, отвернула и прямо ко мне семенит. Я столбом замер, не шелохнусь. В шагах 25 от меня она вдруг застыла с приподнятой лапой и начала принюхиваться. Я ружье вскинул: бах! Лисица, как лист фанеры от ветра, набок хлоп, свалилась и лежит готовая.
Смотрю, по другой просеке мчит ко мне Иван Петрович: заячья шапка набекрень, телогрейка нараспашку, в левой руке ружье. Подбегает, лицо красное и строго спрашивает:
– Ты в кого стрелял?
– Вон, – говорю, – и с гордостью показываю рукой на лису.
– Так мы же договорились – стреляем только волков!
Я молчу, а Петрович подошел к лисице, поднял ее и понес к машине. Егеря уже вышли из оклада, и выяснилось, что в окладе волков не было, т.к. их выходные следы, когда оклад делали, почему-то не заметили.
Свечерело уже чуть не до темноты. Делать нечего, поехали мы на базу. Там Иван Петрович стал с лисицы шкуру снимать и показывает мне на ее глаза. А в них будто молока капнули – катаракта. То-то лисица на меня вплотную набежала – слепая она была. Тем временем Иван и Петро быстро растопили печку и организовали ужин: сварили картошки, разогрели косулятину с грибной подливой, которая накануне приготовлена была. Поели мы сытно и вкусно, а старшие при этом еще изрядно «за воротник заложили»…
Утром встал я раньше всех. На столе в мисках остались с вечера всякие объедки. Я миски очистил и вынес остатки ужина собакам во двор. Возвращаюсь в дом, там все уже поднялись. На лежаках сидят, лбы трут, а наш плечистый здоровяк Володя ходит по комнате и за голову обеими руками держится. Иван Петрович подзывает меня и дает «четвертную», Иван сует крепкую авоську и посылают меня в сельский магазин за «лекарством» с напутствием: бери на все деньги. Пошел я в сельмаг, до него километра два было, и притащил я на базу заказанное. Наши с егерями «подлечились», оживились, повеселели и мы в лес поехали снова волков искать.
Сколько-то кварталов мы объехали, егеря следы обследовали и к середине дня волков таки засекли. Звери залегли в участке строевого леса с заснеженным, густым, молодым сосняком в середине. Нас быстро и тихо недалеко от этого сосняка егеря на номера по старому лесу расставили, затянули боковины оклада флажками и пошли гнать по волчьим следам. Слева от меня в шагах ста виден Володя, стоящий за вековой сосной. Я тоже стал за деревом. Справа от меня были остальные. Ожидаю и смотрю внимательно. Ружье в руках наготове, в стволах патроны с крупной картечью 8 мм. Стою и думаю: «Если волк выйдет на меня и промажу или раню, то он может броситься на меня. А ножа у меня нет. Ну, буду как-то отбиваться прикладом. Да что волк – та же овчарка, справлюсь! К тому же я не один – рядом наши охотники стоят, помогут…».
С такими мыслями проходит некоторое время, и тут из молодняка на Володю выскакивает волк. Тах-тах! – ударяет Володин дуплет. Зверь падает. Володя, быстро перезарядив ружье, еще дважды в волка стреляет. Я, волнуясь, остальных волков ожидаю, но всё вокруг замерло без движения. Когда вышли егеря, спешу к убитому зверю. Подбегаю. Мать честная! На снегу лежит зверина – туша с кабана размером – огромная волчица! Широколобая морда как бы без шеи сразу переходила у нее в туловище; густая, серая с черным шерсть блестела на солнце. А волчьим духом от нее разило шагов на десять.
Закинув ружья за плечи, мы шумно обговариваем подробности охоты, собравшись в круг. Разгоряченный Володя, жестикулируя, рассказывает, как помчал на него волк из посадки, как он выстрелил дуплетом и видит, волк, упав, ползет к нему с метров двадцати, скаля зубы. Володя дрожащими руками перезарядил ружье и посылает еще два выстрела в зверя. Только тогда тот затих. Кто-то сказал, что второй раз и одного выстрела хватило бы, а Володя ответил, что от волнения себя уже не помнил. Егеря сказали, что другие два волка ушли из оклада вбок на соседнее поле, перескочив флажки там, где они с кустов до поверхности снега провисли.
Наговорившись, берем волчицу за лапы и вчетвером тащим к машине. Спиной она снег пропахивает, выше поднять не можем, тяжеленная, мне показалась не меньше центнера.
Когда мы вернулись на базу, я собакам на двор вынес поесть. Они сразу ко мне из дальнего угла весело побежали, приближаются, но вдруг резко остановились и быстро-быстро попятились, поджав хвосты. Мне даже смешно стало: будто обратные кадры в немом кино. И тут понимаю, что от моей одежды и рук волчьим духом несет, ведь я тоже волчицу тащил.