И так бывает

Евгений Ковалевский

Сентябрь, 2020 год

Эта необычная история случилась в начале 60-х годов. Я уже вернулся из армии и работал на заводе «Нежинсельмаш». Третья суббота августа выдалась рабочей, что для меня, молодого еще охотника, было сущей каторгой. Еле дождался окончания смены и заторопился домой, по пути прикидывая, куда бы махнуть неподалёку на вечерний лет. Навстречу едет на велосипеде старый охотник из нашей компании, знатный балагур и весельчак Семен Арсентьевич Саганец. Ружье висит за спиной, на руле красуется увесистая вязка уток, а знаменитый Дунай, помесь гончей с шотландским сеттером, устало семенит рядом. Заметив меня издали, Арсентьевич расплылся в широкой улыбке и тормознул. Подхожу. Он прислонил свой велик к забору, достал кисет с ядреной махрой и стал неторопливо сворачивать толстелезную самокрутку. Дунай по старому знакомству приветливо повилял хвостом, потерся головой о мою штанину и затрусил дальше к недалекому уже дому.

Для Саганца поговорить - хлебом не корми, и его неспешный, обстоятельный рассказ, да после такой успешной охоты, в лучшем случае займет не менее получаса. Моя же задача – как можно быстрее узнать, где он был. Но в то же время не пресекая его очевидного желания излить душу. Но так как он не спешил это делать, то первым начал я.

- Семен Арсентьевич, поздравляю вас с шикарным полем. Скажите, а где же вы были?

Арсентьич выпустил огромное облако удушающего дыма и довольно осклабился.

- Погодь, погодь… Який ти бистрий. Не можу ж я бігом все розказать. Це ж охота, понімать должен.

Ну, пошло-поехало. Саганец явно настроился на длительное повествование. Меня же такой расклад ну никак не устраивал.

- Я понимаю, Семен Арсентьевич. Об охоте действительно в двух словах не расскажешь. Но поймите и вы меня. Вы сегодня уже отохотились, да еще как. А я работал и мне тоже хочется постоять вечерком на лете. Потому и времени в обрез.

Арсентьич разочарованно вздохнул, бросил на землю окурок и растер его сапогом.

- Да, конєшно, я тебе понімаю. Тоді слухай коротко. Ходили ми на Піху. Я, твій батько і Кожевніков. Льот був сумашедший, а потом ще й з подриву шурували. Настрілялися від пуза! Бачиш, скількия намолотив – вісім штук! Правда, половину Дунай приніс, робив він сьогодні як чортяка. Твій батько тоже добре взяв, і йому ваша Лайма помогла. Так шо шуруй тільки на Пиху, не пожалієш. А про охоту тобі й батько все розкаже…

И действительно. Если он был вместе с моим отцом, то какой смысл рассказывать мне об этой охоте. Видимо, уж очень хотелось поговорить человеку.

Дома отец занимался своими трофеями, но, узнав о моем желании проехать на Пиху, разглагольствовать не стал, подтвердив, что утка сегодня там была и немало. Я наскоро перекусил и начал торопливо собираться. Вдруг пришла в голову мысль: а что, если взять попробовать батино ружье? У меня тогда была французская двустволка 12 калибра с обрезанными дульными сужениями. Одним словом, два цилиндра. А батя недавно, совершенно случайно, обзавелся новеньким немецким ружьем 16 калибра какой-то неизвестной мне фирмы «Бюхаг». Он был очень доволен этим ружьем, восхищался его изящными формами, хвалил за отличный бой. Почему бы и мне не попробовать пострелять из него? Спросил отца. Он возражать не стал.

- Ну, что ж, попробуй. Только смотри, приклад покрепче прижимай. Ружье легкое и отдача у него довольно чувствительная.

Разрешение получено. Я хватаю его «Бюхаг», бросаю в рюкзак патронташ и подвески, на велосипед и вперед. До Пихи полевыми дорогами, через Пашковку чуть больше 20 км и, по моим расчетам, на вечерний лет я успею с лихвой.

К болоту добрался довольно быстро – помогли необычно сухая дорога и попутный ветерок. Краешек солнца только начал скользить за вершины дубовой посадки. Пиха – болото большое и тяжелое. Высокие, по грудь, кочки с пышными султанами острой, как бритва, осоки вперемешку с тростником затрудняют движение. К тому же найти в нем без собаки даже замертво сбитую птицу, не говоря уже о подранке, весьма проблематично. Но зато оно идеально подходит для крыжней. А вот чирки здесь встречаются редко. В то время по болоту еще не проходила осушительная канава и в его средней, самой узкой части был большой, выходящий к берегам, чистовод. Глубина его была больше метра и водились в нем солидные щуки и красные, круглые как сковорода караси. Не имея собаки, постоять на этом чистоводе утренний и вечерний лёт – самый оптимальный вариант. Крыжень, как известно, птица сторожкая, при заходе на болото в светлое время он практически никогда не сядет в него сразу, без облета, а обязательно сделает несколько кругов. При этом он неминуемо, хоть пару раз, но пролетит над чистоводом. Поведение его меняется, когда угасает заря и сгущаются сумерки. Тогда крыжни теряют свою обычную осторожность и без всяких облетов сыплются в болото, как груши. В любом случае именно у чистовода я и должен отстоять вечернюю зорьку.

На болоте никого не видно: ни охотников, ни рыбаков. Это хорошо - в такой обстановке всегда больше шансов на успех. Еду под урезом воды к чистоводу и замечаю заходящий на болото со стороны с. Калиновки табунок крыжней. Бросаю велик, быстро расчехляю и собираю ружье. Начинаю вставлять патроны, а они не входят в патронник. От отчаяния и злости холодной испариной покрылось все тело. Только теперь я понял, что в спешке по привычке захватил свой патронташ с патронами 12-го калибра, а у меня-то сейчас шестнадцатка! Ну и что теперь делать?.. Были бы тут охотники, может, и разжился у кого пятью-шестью зарядами. Так нет же никого, на удивление. Стою и размышляю, что же мне делать дальше.

Замеченный мною табунок завершил между тем свои традиционные облеты и, проигнорировав мое присутствие, опустился в угол чистовода. Над болотом тянет еще пара крыжней. Судя по всему, лет будет знатный… Решаю домой не ехать. Пусть и пострелять не придется, так хоть полюбуюсь от души. Для охотника это тоже немаловажно. Волна отчаяния и самобичевания уже схлынула. Я успокоился, подошел поближе к чистоводу и уселся на сухую луговую кочку. Солнце уже опустилось за горизонт и закат запылал тихой малиновой зарей. Надсадно заныли комары. И сразу будто кто-то невидимый открыл где-то вдали ворота огромного утиного загона. Зашипели, засвистели крылья, понеслись со всех сторон стайки, пары, одиночки… Многие из них тянули над чистоводом в каких-то 30 шагах от меня. Я вскидывал ружье, выцеливал их и нажимал на спуск, мысленно определяя затем, попал бы или нет. Выходило почему-то, что промахов не должно быть.

Вдруг справа под самим болотом ударил дуплет. Смотрю – чернеет невдалеке фигура охотника, а прямо на меня снижается с перебитым гонцом крыжак. Он стукнулся о землю шагах в пяти и тут же, подхватившись, побежал к болоту. Но я оказался быстрее. Поднял за шею бьющую крыльями птицу и крикнул стрелку: «Давай сюда. Вот твой крыжак!» Он идет ко мне, а я молю про себя, чтобы у него оказалась шестнадцатка. Тут уж, по закону, он должен отдать мне хотя бы один патрон. Охотник оказался незнакомым, но это не имело никакого значения. Главное, что он с благодарностью дал мне целых два патрона шестнадцатого калибра.

Охотник ушел, а я быстро зарядил ружье и поспешил к чистоводу. Стал в его правом углу, лицом к закату. Заря уже догорела и только над черной стеной посадки еще голубела полоса угасающего света. Еще две-три минуты и патроны уже не понадобятся. Слышу, как сзади плюхаются в болоте крыжни, довольно покрякивают утки, а вот на меня ни одна не налетает. Закон подлости… Видно, не придется мне стрельнуть сегодня. Только успел подумать об этом, как на сереющей уже полосе заката появились несущиеся ко мне три черных сгустка. Выходят на чистовод, резко тормозят и начинают садиться на хвост. Мушки уже не видно, да и стволы вырисовываются нечетко. Сажу на них, на авось, одного крыжака – бью и, моментально перекинув стволы на другую птицу, снова жму на спуск. Слышу два звучных шлепка об воду. Третий крыжак винтом ушел вверх. «С полем!» - поздравляю сам себя. Не зря все-таки я сюда приехал. Чтобы не ехать мокрым домой, разделся и забрал такие дорогие для меня трофеи.

Был у меня и еще один курьезный случай, но уже позже. Заехал как-то на болото Сивкалы. Походил, побродил впустую и снова пришел к машине. Впечатлений, естественно, никаких и я начал обдумывать решение какой-то бытовой проблемы. По ходу зачехлил ружье, положил его на травку около машины и подкачал приспущенную шину. А потом сел и поехал. Подъезжаю к селу Талалаевка и вдруг молнией мысль: ружье!!! Лечу на всех парах назад, не замечая ухабов и неровностей полевой дороги. На душе тревожно, а вдруг его уже там нет... Еще издали вижу, как пастух, уже извлекший ружье из чехла, пытается его собрать. Облегченно вздыхаю. Мне явно повезло – порядочный человек попался. Ведь мог же он его куда-нибудь спрятать и пиши пропало. Ох, и посмеялся надо мной мужик…