С 8 Марта 1991 года!

Александр Лещинский

Март, 2021 год

Как же не хотелось просыпаться! Денису давно не снились хорошие сны, все какая-то мутная тягомотина мучила, после которой утро начиналось с серого цвета. А этой ночью приснилось что-то радостное, светлое… И тут – телефонный звонок. Восьмого марта в семь утра охотоведу просто так звонить никто не будет. Не с праздником же поздравлять!

– Владимирович, это Вася, – голос егеря из Старосельского обхода звучал приглушенно, почти шепотом. - Извини, что в праздник бужу, но у меня ЧП. Брэки лосиху завалили. Я знаю, где и кто. Вчера вечером на санях мясо в деревню привезли.

- Думаешь, найдем? – Денис сладко зевнул.

- Сто процентов! Гарантирую, - заволновался Вася.

- Никто не проболтается, не предупредит?

- Мой человек, который мне маякнул, – могила, - успокоил егерь.

Шелест обреченно вздохнул.

- Испортил ты мне, Вася, праздник, хотел с жинкой помириться, цветы подарить. Уже два дня не разговаривает. Ладно, жди на телефоне. Поеду в отдел, надо же пару сотрудников взять. Без них не справимся.

Повезло, ответственным в Красновском районном отделе милиции в этот день был хороший товарищ, инспектор разрешительной системы, на которого как раз и возлагались все вопросы по охоте и рыбалке.

- Двух человек дам, Денис, только прошу, не сильно долго. Сегодня бытовух много будет. Праздник же. Мужики баб начнут поздравлять. Кто цветами, а кто по морде. Я б сам лучше с тобой поехал.

- Так, может, подменишься? – с надеждой спросил Денис. С ним у него всегда удачно получалось браконьеров ловить. Они понимали друг друга с полуслова.

- Не в этот раз, Денис, - Сергей усмехнулся. – Олегович, начальник, на меня последнее время злой какой-то. По его личному приказу на праздник дежурить поставили. По графику Шевченко должен был быть.

- Жаль, - огорченно протянул Денис. - А кого дашь?

- Володю Маркелова и Саню Титарцова. Оба охотники, понимают, что к чему. Ты только, того… - Сергей многозначительно посмотрел на охотоведа и улыбнулся.

- Чего «того», товарищ старший лейтенант? – передразнил друга Шелест.

- Сам знаешь, чего. На рожон не лезь, санкции на обыск нету же.

- Какой обыск, гражданин начальник. Так, посмотрим, - Денис, улыбаясь, протянул руку.

- Спасибо, Сергей Иванович, за помощь. Буду держать в курсе.

- Давай, ни пуха!

- К черту! Подожди, чуть не забыл, мне же егерю позвонить надо, договориться, где встретимся.

- Пойдем в мой кабинет, а то как бы из дежурки информация не утекла.

С Васей условились встретиться на шоссе.

- Владимирович, я вам все покажу, расскажу, но по домам ходить не буду. Ты уж извини, - в голосе егеря звучали виноватые нотки. – Мне здесь жить. Брэк этот уже был раз судим. С головой совсем не дружит.

- Не вопрос, Вася. Все понимаю, - успокоил Денис. – Тебя вообще упоминать не буду. Все, давай, жди, скоро будем…

- Ну, что будем делать, Денис? – озабоченно спросил Титарцов, краснощекий блондин с густыми пшеничными усами, после того как вышли за серую покосившуюся калитку со двора Петра Даниловича Сутина, первого подозреваемого из упомянутых егерем. С обоими лейтенантами Шелест уже не раз выезжал в рейды по борьбе с браконьерством по охотничьим угодьям своего хозяйства. С Маркеловым как-то летом задерживали электроудочников на Друе. Володя – молодец, не раздумывая расстрелял из «макарова» резиновую лодку пытавшихся скрыться брэков. Но там все ясно было: вот рыба, вот электроудочка с присоединенным аккумулятором, вот двое полупьяных, но сразу протрезвевших после выстрелов брэков. Конкретное уголовное дело. Сегодня пока было совсем по-другому.

Вася уверенно провел Дениса с милиционерами по запутанным лесным дорожкам к остаткам лосихи. Брэки действовали просто и нагло. Ехали по лесу на санях, не слезая с них, застрелили стоявшую недалеко от дороги лосиху, ранили лосенка, который рванул в сторону Большого болота. Немного прошли по его следам и бросили. Крови мало, а снег глубокий. А на болоте его вообще нереально найти, да и мясо, если он упал, оттуда не вынесешь. Лосиху ошкурили и разделали тут же, у дороги, нисколько не скрываясь. Шкуру и кишки оставили в заснеженной яме у обочины. Даже ветками не закидали. Хотя на снегу было столько крови, что замаскировать ее было невозможно. Денис, покопавшись в останках, обнаружил матку лосихи с двумя крупными эмбрионами. Под прозрачной пленкой были хорошо различимы головы, тельца и тонкие, длинноватые ножки лосят, так и не ставших лесными великанами.

- Вот сволочи, - выругался Шелест. – Считай, четырех лосей уничтожили.

- Лосенок же вроде ушел, - Маркелов выпустил клуб табачного дыма. Они с Титарцовым в форменных ботинках в снег не лезли, стояли на дороге у машины, наблюдая, как Денис с егерем ворочали шкуру и внутренности животного.

- Пропадет без мамки, - вздохнул Шелест, - даже если рана не смертельная. Мал еще.

- Может, выживет, - с надеждой предположил Вася. Для него это была большая потеря. Егерем он стал недавно, угодья принял почти пустые и прилагал все усилия, чтобы зверя в них стало больше. А тут сразу четыре лося пропало!

- Вряд ли, - со злостью сплюнул Денис. – До тепла еще не скоро. Это мамка знала, где можно еду найти, как от волков отбиться. А он же дурачок еще…

- Мясо должно быть у Сутина и его племянника Виталика, - уверил егерь по дороге к деревне. - След саней к их домам вчера привел. Могли, конечно, за ночь еще кому-нибудь завезти, не знаю. Но у них точно будет.

- А конь чей? - спросил Маркелов.

- Сутина кобыла, - Вася возбужденно возился на сиденье УАЗа. – Сильная. Вон, и выстрелов не боится. Я так думаю, не первый раз они промышляют. И раньше слухи по деревне ходили…

В дом к Сутину вошли уверенно, огорошив хозяина вопросом:

- Ну, где, дед, мясо дел?

- Какое мясо? Вы о чем, хлопчыки? – Петр Данилович, невысокий пожилой мужичок лет шестидесяти со сморщенным, как сухофрукт, лицом испуганно переводил взгляд с одного милиционера на другого, не обращая внимания на Шелеста, который, пользуясь замешательством хозяина, прошел к холодильнику и быстро проверил его содержимое.

- Ты, дед, дурака не включай, - Маркелов расстегнул замок папки и достал лист бумаги. – У нас информация есть, стопроцентная, ты вчера с племянником лося в лесу завалил.

- Што вы, што вы, - всполошился Сутин, - какого лося, я ж не охотник!

- В лес вчера ездил? – Титарцов заглянул в чугуны, стоящие на лавке рядом с русской печкой.

- Ездил, - подтвердил Данилыч, - с Виталиком, елку срубить, ко́мин почистить, а то печь дымить начала, аж слезу вышибает.

- Почистил?

- Не, не почистил, - сокрушенно вздохнул Сутин. – Елку подходящую не нашли.

- В лесу елку не нашли? - удивился Маркелов, усаживаясь за стол, заставленный немытой посудой. – Как же так?

Он понюхал граненый стакан с остатками мутной жидкости на дне. Сморщившись, отставил его в сторону, отодвинул несколько тарелок, положил на грязную скатерть лист бумаги и достал из папки ручку.

- Не выбрали подходящую, - Данилыч внимательно следил за действиями лейтенанта.

- А что, дед, - строго взглянул на Сутина Титарцов, - самогонку гонишь?

- Какая самогонка, хлопчыки, - уныло протянул Данилыч. – В прошлый месяц участковый аппарат забрал.

- А в стакане что, сок березовый? - хмыкнул Маркелов.

- Так тож сосед заходил вчерась, посидели…

Пока милиционеры, как и договаривались, отвлекали внимание хозяина, Денис занялся обследованием хаты и ее содержимого. Пройдя за шторку, отделявшую импровизированную кухню от жилой половины, он попал в большую комнату, которая служила хозяину и залом, и спальней. Посреди нее стоял круглый стол, застеленный красной скатеркой, с прожжёнными, по-видимому, папиросным пеплом дырами. В углу на невысокой тумбочке расположился старенький черно-белый телевизор, на котором раскинула самодельные крылья комнатная антенна. Из-за скособоченного трехдверного шкафа выглядывала металлическая кровать. Окинув нехитрую обстановку быстрым взглядом, Денис направился к шкафу. Внутри него висело несколько старых рубашек, пальто и коричневый костюм. Сильно пахло нафталином. Проверив углы и дно, выдвинув нижние ящики, Денис ничего связанного с охотой не обнаружил. На шкафу стоял небольшой деревянный ящичек. В нем, к радости Шелеста, оказались несколько снаряженных патронов шестнадцатого калибра, начатая коробка дымного пороха, свинцовые круглые пули-самолитки, пачка капсюлей «Центробой» и пять старых, позеленевших латунных гильз. Поставив ящичек на стол, Денис занялся осмотром спальни. Проверив закутки за шкафом и выступом печи, завешанные какой-то одеждой, и ничего не найдя, Шелест залез под кровать. Пусто! Подавив на грязное одеяло не застеленной кровати, он почувствовал что-то твердое в ногах, и, приподняв ватный матрас, обнаружил продолговатый сверток. Обмотанная тряпкой ижевская курковая одностволка имела тронутый ржавчиной ствол, перемотанную изолентой шейку ложи, расколотое цевье, и пахла недавно сгоревшим дымарем. «Что и требовалось доказать, - довольно констатировал Шелест. – Попался голубчик!»

Он вернулся в другую половину хаты, где милиционеры рассматривали змеевик самогонного аппарата, найденный на печи. Сутин, понурив голову, сидел на лавке.

- А вот и ружьишко с боеприпасами, - Денис положил развернутый сверток с одностволкой и ящичек с патронами на кухонный стол.

- Данилыч, - повернулся к хозяину Маркелов, - ты же говорил, что не охотник.

- Это не мое, - встрепенулся Сутин.

- Ты еще скажи, что мы подкинули, - засмеялся Титарцов. – Мясо где?

- Нет у меня никакого мяса, - пробурчал Сутин и отвернулся.

- Пошли в сараях посмотрим…

Поиски результата не дали. Денис облазил все закоулки, проверил вилами сено на сеновале, забрался на чердак дома, где обнаружил засоленную шкуру барсука и череп с лосиными рогами, белыми еще, с остатками высохшей на них кожи. Лося, по-видимому, убили в начале лета, когда рога еще только-только начали костенеть. Но главное, мяса не было!

Сутин, поняв, что основной улики нет, ружье и боеприпасы, шкура, рога, которые, как он утверждал, нашел в лесу, - все это мелочевка, начал грозить обращением в прокуратуру за незаконный обыск.

- Ты, дед, тут не выступай, - зло осадил его Маркелов. – Штраф за ружье может быть и маленьким, а может и очень большим. Мы его на экспертизу отдадим, как и патроны. А она покажет, что лося из этой одностволки убили.

- Да ладно, я ж ничего, так… - виновато вздохнул Данилыч. – Большой не надо. У меня пенсия – слезы.

- Ну, так что будем делать? - еще раз спросил Маркелов, когда они с добытыми трофеями сели в УАЗ.

- Поехали к племяннику, - предложил Денис. – Раз здесь мяса нет, значит, у него.

Дом Виталика находился на другом конце деревни, на небольшом взгорочке. Выглядел он поновее и поухоженнее, чем у Сутина. На аккуратный стук дверь открыла пожилая полная женщина в темной телогрейке и цветастом платке.

- Виталий дома? – спросил Маркелов.

- Виталик на работе, - доброжелательно ответила хозяйка. – А что вы хотели?

- Можно мы войдем? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Титарцов.

- Заходите, - посторонилась женщина.

Милиционеры вошли в дом вслед за хозяйкой. Денис задержался на крыльце. Его внимание привлек здоровенный англо-русский гончак, лежавший у будки возле небольшого сарайчика, метрах в десяти от дома. Он лениво поднял голову и пару раз дружелюбно взмахнул хвостом. Перед ним сахарной белизной светился на солнце большой обглоданный лосиный мосел. Сердце Дениса радостно заколотилось. Есть! Наверняка мясо здесь!

В доме его спутники задавали дежурные вопросы хозяйке, назвавшейся Антониной Михайловной.

- Так сын вчера был в лесу? – Титарцов спрашивал, шаря взглядом по аккуратно прибранной маленькой кухоньке. Маркелов стоял у окна, выходившего на улицу, и наблюдал за женщиной.

- Куда-то ездил на санях с моим братом, - Антонина Михайловна отвечала совершенно спокойно и выглядела безмятежно.

«То ли не знает, что натворили ее родственники, то ли хорошая артистка», - подумал Шелест.

- А что-нибудь из леса привозили? – продолжал лейтенант, делая пометки на листке бумаге, лежащем перед ним на столе, застеленном цветной клеенкой.

- Вы знаете, я не видела, - виновато улыбнулась хозяйка.

- А откройте, пожалуйста, холодильник, - попросил Денис.

- Пожалуйста.

Антонина Михайловна безо всякой заминки открыла дверцу старенького «Минска». Ничего подозрительного там не оказалось. Пока все осматривали содержимое холодильника, Шелест шмыгнул к русской печи и заглянул за нее. За занавеской между печью и бревенчатой стеной стояла сложенная курковая двустволка.

- А это что? – спросил он, взяв ружье в руки.

- А это Виталика, - спокойно ответила женщина. – Сына.

- Документы есть? – оживился Маркелов.

- Не знаю, - улыбнулась Антонина Михайловна. – Это вы у него спросите.

Титарцов положил найденный трофей на стол и начал записывать номера колодки и цевья, которые оказались разными.

- Антонина Михайловна, - Шелест повернулся к хозяйке, - а можно посмотреть, что у вас в сарае.

- Идите смотрите, - женщина совершенно спокойно кивнула головой Денису.

- Нет, прошу прощения, - очень вежливо возразил Денис, - пойдемте вместе. Там к тому же собака. Еще цапнет.

- Да это Карай, он спокойный, никого не трогает.

Хозяйка обула валенки с галошами и вышла из дома, за ней последовали Денис и милиционеры. Карай даже не поднялся со своей лежки, лишь лениво помахал хвостом.

Отворив дверь в сарай, Антонина Михайловна, не заходя, отступила в сторону. Вошедший первым Маркелов даже присвистнул:

- Ничего себе!

Было от чего удивиться. Заглянув в дверной проем, Денис увидел стоящие у стен сарая несколько тазов и стиральных ванночек, наполненных свежим мясом. Судя по размеру костей и темно-красному цвету, это была лосятина.

- А это откуда? – повернулся к хозяйке Титарцов.

- Это Виталик вчера привез, - Антонина Михайловна продолжала безмятежно улыбаться.

Денис восхитился ее самообладанию. Сыну грозит тюрьма, а она улыбается.

- А когда он домой возвращается с работы? – поинтересовался Маркелов.

- Ой, знаете, по-разному, - хозяйка поправила сползший на глаза платок. - Бывает, что допоздна задерживается, а бывает - к обеду уже дома. Сегодня же восьмое марта, праздник, должен раньше прийти.

- А где он работает? – поинтересовался Маркелов.

- На подсобном хозяйстве автозавода, тут недалеко.

- И кем?

- Разнорабочим.

- Мы сейчас за ним съездим, - сказал лейтенант. - А вы, пожалуйста, сарай на замок закройте и ключик нам отдайте. Чтобы мясо не растворилось.

- Пожалуйста, берите…

- Ну, слава богу, нашли! – Титарцов радостно хлопнул Дениса, крутящего баранку УАЗа, по плечу. – А то я уже совсем запаниковал. А так, глядишь, еще и премию получим. Как думаешь, Володя? – повернулся он к Маркелову.

- Думаю, да, - улыбнулся тот. – Но я поражаюсь хозяйке. Сыну срок светит, а она, как ни в чем не бывало: смотрите, берите. Другая бы уже рыдала, просила, а эта спокойная, как удав.

- Скорее всего, - сказал Денис, - она даже не подозревает, что ее сынок натворил. В таких глухих деревнях все по-простому. Надо мясо – пошел в лес.

На проходной подсобного хозяйства автозавода сидела худая, неопределенного возраста женщина, с длинными, блеклыми волосами и усталым взглядом. Она позвонила, и минут через десять к проходной подошел высокий крепкий белобрысый парень, лет тридцати, в серой телогрейке и потертой кроликовой шапке. Заметив милиционеров, он приостановился, но потом подошел к машине.

- Что надо, граждане начальники? - скривил рот в улыбке Виталик.

- Садись в машину, - мрачно сказал Маркелов.

- Чего это?

- Поедем, лосятиной угостишь.

- О чем речь, гражданин начальник, не пойму, - округлил глаза Виталик.

- У тебя дома мясо нашли, - Титарцов в упор смотрел на брэка. - Мать сказала, ты лося вчера с дядькой подстрелил и домой привез.

- Чья мать?

- Ты дураком не прикидывайся, - начал злиться лейтенант. – Твоя, конечно. И ружье твое нашли.

- Нет у меня никакого ружья, и не было никогда, - продолжал отпираться Самойлов.

- А мать что, специально наговаривает на тебя? – ехидно спросил Маркелов.

- Не знаю, - ухмыльнулся Самойлов. – Я же не слышал, что она говорила. Может, это вы все придумали, чтобы на невинного человека чужие грехи повесить.

- Ты за что сидел? – Титарцов говорил, еле сдерживаясь.

- Ни за что, гражданин начальник, оговорили злые люди.

- Ясно, - подытожил Маркелов. – Садись в машину.

- Зачем? - напрягся Виталик.

- В отдел поедем, там разберемся.

- Не имеете права.

- А вот там посмотрим, кто что имеет. Сам сядешь или силой затолкать? – с угрозой взглянул на Самойлова Маркелов.

- Куда поедем? - спросил Шелест у Маркелова, садясь за руль.

- Давай в отдел.

- А с мясом как?

- Опергруппа приедет, разберется, сейчас главное этого раскрутить, - кивнул он на Самойлова.

- Бить будете? – вдруг спросил Виталик, когда Денис тронул машину с места.

- Нет, конечно, - усмехнулся Маркелов. - Как можно? Поспрашиваем маленько и отпустим. Ты же ничего не сделал.

- Будете, - обреченно констатировал Виталик. – А мне похрен, - он с вызовом посмотрел на Титарцова, сидевшего напротив. – Меня на зоне знаете, как били? Впятером, а мне похрен. Бейте!

- Ну, так и передадим начальнику, - радостно улыбнулся лейтенант, - что ты сам попросил тебя побить…

Крутя баранку УАЗа, Денис краем уха улавливал разглагольствования возбужденного брэка. Тот, не обращая внимания на то, что его никто не слушает, вспоминал годы, проведенные за колючкой. Выходило, что это было лучшее время его жизни.

Начало темнеть. Шелест включил фары. Дорога была пустой, без машин, сказывалась нехватка бензина, которого не было даже на заправочных станциях. «Цветы уже не купишь, - с огорчением подумал Денис. – Их и утром восьмого марта в последние годы немного продавали. Очереди здоровенные и цены – будь здоров!

За окном мелькнул указатель на станцию. До города осталось шесть километров.

- Ну, так что, - прервал вдруг свою речь Самойлов, – будете бить? А?

- Приедем – узнаешь, - зло отозвался Маркелов.

- Ладно, водила, стой! – Виталик вздохнул. – Все расскажу, только в отдел не везите.

Денис нажал на тормоз, включил правый поворот, а потом, съехав на обочину, аварийку.

- Ну вот, видишь, - довольно улыбнулся Маркелов, расстегивая папку и доставая лист бумаги. – Никто не бил, и бить не будет. Давай, кайся…

Дениса встретил радостный, с подвизгиванием, лай Асты. Она обычно слышала мотор его машины задолго до того, как та въезжала во двор. Вообще собаки, как свои, так и чужие, даже уличные дворняги, любили Шелеста. Чувствовали, наверное, родственную душу.

К его удивлению, несмотря на поздний час, в кухонном окне горел свет. Сняв сапоги и телогрейку на веранде, Шелест вошел в дом. На столе стояла запечатанная бутылка шампанского, два бокала и несколько тарелок с нетронутыми закусками. Галка поднялась со стула, подошла к Денису и прижалась к нему. Его захлестнула волна нежности.

- С праздником, Галь, - прошептал он в маленькое ушко, крепко обнимая жену, вдыхая такой родной аромат ее волос. – Извини, я без подарка. Цветы уже не продают, торты и пирожные тоже.

- Ладно, хоть сам вернулся!

- Я тебя люблю!

- Я тебя тоже!