Бегущая быстрее ветра

Е. Халмоши

Февраль, 2011 год

В незапамятные времена, когда человек еще добывал себе пропитание, охотясь на диких зверей, а из оружия он владел только луком и копьем, самым главным помощником на охоте ему была собака, способная догнать самых быстрых диких животных. Только ветер мог соперничать с ней в бескрайних степях древнего мира. Это было стройное животное, высокое на ногах, с длинной шеей, узкой изящной головой и крепкими зубами, глубокой грудью и подтянутым животом, длинным тонким хвостом. В общем, существо, непохожее на всех остальных собак. И в языках многих народов она и не называется собакой. Это была борзая, имевшая особое положение среди остальных домашних животных, так как была кормилицей и неизменным спутником кочевников.

И что интересно, борзые почти не изменились за сотни и тысячи лет своего существования. Изображения борзых встречаются уже в наскальных рисунках древнего человека 4000 лет до нашей эры. Борзых мы видим и на фресках древнеегипетских гробниц 3000 лет до нашей эры.

На территории нынешней Украины, в южной степной ее части, еще более чем две тысячи лет назад обитали племена кочевников – скифов, как называли их греки, а самоназвание этого народа – сколоты. Они занимались скотоводством и охотой. Скифы очень мастерски изготавливали различные украшения из золота, необыкновенно реалистично отображая облик животных в рельефах. Так, самой знаменитой находкой является скифская золотая пектораль, найденная в кургане Толстая Могила (Днепропетровская область), на которой, кроме других сцен из жизни скифов, запечатлены борзые, преследующие зайца. На греческих амфорах, которые изготавливали для скифов греки, также имеются образы подобных борзых рядом со скачущими на лошадях охотниками. Следовательно, охота с борзыми была весьма популярна у скифов, а борзая стояла не на последнем месте среди их домашних животных.

Этих же самых вертрагус (vertragus) – гладкошерстных борзых с маленьким затянутым ухом, мы видим и на древнеримских мозаиках. Кельты, передвигаясь на запад, гонимые великим переселением народов, способствовали распространению этого вида борзых во всей Европе. Ведь еще в 16 веке нашей эры с борзыми охотились и немцы, и голландцы, и французы, и венгры, и поляки. Но только в Англии гладкошерстные борзые кельтского происхождения существуют и до настоящего времени и достигли совершенства в быстроте бега, правда, лишь за искусственной приманкой. Это всем известный грейхаунд, ныне являющийся спортивной породой. Где раньше, где позже, революции и введение новых земельных законов привели к полному исчезновению местных пород борзых этого типа, кроме Испании, где из всех стран Европы до сих пор сохранилась охота с Гальго – испанской национальной породой борзых типа грейхаунда. Уже в 20 веке были вновь восстановлены и зарегистрированы как национальная порода Польский Харт и Венгерский Агар.

На территории бывшего Советского Союза до сих пор охотятся с хортой борзой. А в Крыму, в Симферополе, на Петровских скалах находятся остатки последней столицы скифов – древний Неаполь-Скифский (греки называли его Неаполис). Он был основан в 3 веке до нашей эры. Там в одном из склепов есть также изображение двух борзых, черной и красной, которые охотятся на некогда обитавшего в Крыму бабируса – разновидность дикого кабана на высоких ногах. Видимо, древний художник запечатлел одно из традиционных занятий скифов – охоту с борзыми в Крымских степях, а его борзые, возможно, дали начало до сих пор существующей у нас породе – хортая.

Название ХОРТАЯ происходит от украинского слова ХОРТ, означающего просто борзая. Хотя российский псовый охотник 19 века П.М. Губин и трактует это слово как «переиначенное русскими охотниками слово от польского «харт» (Губин П.М., «Полное руководство ко псовой охоте»). Но почему же из слова «харт», если к украинскому слову «хорт» легче добавить суффикс «ая» и сделать его русским? Слово ХОРТ сохранилось у нас в неизменном виде с давних языческих времен, когда оно означало и волка, и собаку, с которой охотились на зайца.

Во всех других славянских языках это древнее слово ХОРТ трансформировалось. В польском – харт, в словацком и чешском – хрт, и тому подобное. И лишь в украинском языке оно сохранилось в неизменном виде. А это означает, что все это время существовало и само понятие, обозначенное этим словом. Ведь если бы исчезло понятие, умерло бы и слово. В те далекие времена не было словарей. Только устное народное творчество сохранило информацию о наших далеких предках. Слово хорт присутствует в древних, веками передаваемых из уст в уста с языческих времен колядках: …Красний молодець, премудрий стрілець./ Премудрий стрілець та Івасенько/ Трима хортонька за ретяжейку,/ Трима коника за поводойку,/ А соколонька на правій руці.

Запорожским казакам тоже не чужды были хорты, хотя нигде не описаны их охоты с борзыми. Неопровержимым аргументом существования в те времена и хортов, и охоты с ними, служит, например, название острова на Днепре, бывшего оплотом Запорожской сечи – Хортица. Сейчас никто не ассоциирует это название с хортой, все ищут какие-то созвучия на свой лад. А тут ничего и сочинять не надо. Слово хортица в украинском языке означает не что иное, как сука хорта. Ну, не могло так долго жить слово, если бы не существовало то, что им названо. А с течением времени люди придумали новое объяснение названию острова, забыв, какой смысл вкладывали в него наши предки. Остров узкий и длинный и омывают его быстрые воды Днепра, как будто стройная борзая вытянулась в быстром беге по степи. Все это только лишь догадки и домыслы того, что нельзя вернуть или узнать достоверно.

Что касается Запорожских казаков, так еще до сих пор живут легенды об атамане Сирко, жившем в начале 17 века. Он был из плеяды характерников, обладавших неимоверными способностями. Одна из легенд гласит о том, как он, чтобы одолеть огромное войско турецкого султана, превратился в ХОРТА. Туркам этот хорт очень понравился и показался необычайно красивым.

Конечно, все это лишь красивая гипотеза на основе неопровержимых фактов. Каждый может интерпретировать эти факты по-своему, кому и на что хватит фантазии. Но порода таки существует, и не могла она взяться ниоткуда, если на протяжении стольких веков постоянно всплывают доказательства ее существования.

Следующая веха в истории хорта – 19 век. И тут уже есть письменные сведения в российской охотничьей литературе, как о «хортой борзой». П.М. Губин вот что пишет о хортой борзой в своем «Полном руководстве ко псовой охоте»: «Порода хортых борзых выведена от меси английских с русскими чистопсовыми борзыми собаками, а так как порода хортых борзых выведена и образовалась прежде всего в Царстве Польском, откуда распространилась по всей России, то поэтому она и сохранила за собой название «породы собак хортых», так как слово «хортые» есть переиначенное русскими охотниками слово от польского «харты», означающего в русском переводе «борзые», вследствие чего под словом «хортые борзые» русские псовые охотники всегда и подразумевали польскую борзую собаку». Многие и сейчас придерживаются этого мнения.

Здорово закрутили. Недавно я прочитала одну статью, где автор называет украинский язык диалектом русского, дескать, чтобы русским было легче понимать поляков. «Логика» обеих авторов очень похожа.

Сведения о хартах в польской литературе появились гораздо раньше, чем в русской о русских борзых. Соответственно, и порода польских хартов – ближайших родственников хортых, известна гораздо раньше русских борзых. Так могла ли она возникнуть от скрещивания с несуществующей породой? Разумеется, нет. Как-то все не клеится. Как могла порода попасть простым казакам от польского привилегированного класса и широко распространиться на обширных степных территориях Приднепровья, Дона и Ставрополя. Кто теперь может сказать, в какие времена хортая распространилась на всей степной территории Украины и юга России? Ведь даже польские дворяне с хартами охотились в Украине, где степи просторнее. К сожалению, никто не запечатлел в хронологии фактов и событий существование этой уникальной породы. Вот и приходится искать следы пребывания хортых на нашей земле в различных источниках.

В архиве старинных фотографий мне попался снимок, сделанный фотографом-изобретателем Болдаревым в 1870-е годы «Казак, возвращающийся с охоты» из серии «Виды и типы на Дону». В кадр попали все те же хортые, типичные и для нашего времени. Потому что в широких Донских степях казаки охотились с борзыми, крепкими, выносливыми, практично одетыми в короткую псовину. Кто ж продаст простому казаку за три копейки Русскую псовую борзую? Нет, это местные хортые, которые обитали там веками.

Вот польские харты, как национальная порода, являются героями и польской поэзии, и таких же руководств по псовой охоте, какие издавались в дореволюционной России. Есть целые серии живописных работ польских художников о хартах и охоте с ними. Наших хортых изобразил на своих холстах только один художник, но и он немец. Хуго Унгевиттер, великолепный анималист начала 20 столетия. Он с фотографической точностью и очень красочно писал животных. Еще до 1917 года он имел поместье в Украине и, видимо, участвовал в охотах с хортыми в Таврической степи, в частности, в Аскании Нова (нынешняя Херсонская область). Охота с хортыми в Таврической степи в начале 20 века стала темой многих полотен Х. Унгевиттера. Глядя на эти картины, мы можем констатировать, что хортые ничуть не изменились с того времени. Крепкий костяк, сухая мускулатура, короткая блестящая псовина, и при этом элегантная голова с небольшим затянутым ухом, длинное тонкое правило чаще всего в полукольце.

Но история продолжается. С приходом Советской власти пришли и новые законы об охоте. И трагическая участь постигла наших хортых. Константин Эсмонт стоял у истоков воссоздания породы и стандартизации ее в советское время. Вот что пишет он в своей статье «Хортые и степные борзые на Дону»: «И 1923 и 1924 гг. в Ростове состоялись выставки охотничьих собак. Казалось бы, с этого момента должно было начаться какое-то становление пород борзых. Однако в Крайохотсоюзе борзые подверглись не только гонению, а и прямому уничтожении». Такая же трагическая судьба была и у хортых Украины. Их отстреливали не только в поле, но и во дворах, на глазах у хозяев. То есть в нашей стране хортые были полностью уничтожены в период коллективизации сельского хозяйства. Мне довелось слышать это от живых свидетелей и на Слобожанщине, и в Приднепровье. В западных областях Украины также были распространены хортые, и охота с ними была достаточно популярна до того злосчастного времени.

К счастью для породы, в России в тридцатых годах началось «потепление» в отношении к ней. На Дону стали создаваться промысловые бригады по отлову зверя борзыми. Им выдавались пайки на собак, проводились смотры экстерьера. Породу начали восстанавливать. Потом – Вторая мировая война. И все заново.

После войны началось восстановление породы. Но, конечно, только в России. Там этим занимались серьезно. Проводились выводки, смотры экстерьера, на которых владельцам породных борзых выдавались специальные разрешения на охоту. Благодаря этой работе Ростовские борзятники получили стимул разводить чистопородных борзых, в том числе хортых. Тогда же начали проводить и полевые испытания по вольному зверю, чтобы оценить борзых по рабочим качествам. Все это способствовало увеличению количества породных хортых и улучшению их качества.

В 1951 году на основании описаний экстерьера хортых был утвержден стандарт породы, с которым мы работаем до сих пор. Долгое время в породе хортая борзая в разведении участвовали особи с неполной родословной или вообще неизвестного происхождения. Это было связано с тем, что, например, на юге России с его огромными пространствами не все районы были охвачены системной кинологической работой. Хортая борзая достаточно специфическая порода, не похожая на других собак. Скрещивание ее тогда (до конца 20 века) с другими борзыми было маловероятно. Даже русских псовых там держали единицы охотников, так как Русская псовая борзая более требовательна к уходу и содержанию и не всегда практична в поплях из-за своей длинной псовины. А если и случались такие залеты иной крови, то это происходило в виде вводного скрещивания. То есть, метисы снова растворялись в массе однопородных собак. Древняя порода все переваривала и сохраняла тип, созданный самой природой. Вот и называли ее аборигенной.

Однако в 90-х годах 20 столетия начался массовый ввоз на территорию бывшего СССР грейхаундов, уиппетов. Местные охотники , увидев сумасшедшую резвость английских борзых, начали правдами и неправдами скрещивать своих аборигенов с иностранцами. Причем, совершенно бездумно и бессистемно. Собаки внешне похожи, специалистов по этим породам мало, а тем более, опытных, кто мог бы узнать в выставляемой собаке метиса. Зачастую, это и не всегда возможно. Документы получить несложно – абориген! В Украине, к счастью, эту лавочку закрыли быстро. К разведению стали допускать только собак известного происхождения. Конечно, это не панацея. Нет- нет, да и найдутся нечистые на руку заводчики, выдающие своих метисов за чистопородных хортых, чтобы легким путем добиться успеха на состязаниях или в продаже щенков. Но, даже если некомпетентный или нерадивый эксперт пропустит их на племенном мероприятии, опытные заводчики не станут иметь дело с мешанчуками. Хотя, никто не застрахован наткнуться в разведении на помесь 3 или 4 поколения, которую не так легко определить. Но для того и существует селекция, чтобы отбирать собак определенного качества.

Другое дело в России. Там охота с борзыми до сих пор весьма популярна. У многих ностальгия по утраченным крепким хортым наравне с желанием выигрывать и соперничать с грейхаундами. Мичуриных от собаководства вполне хватает. А понятие «аборигенная порода» осталось на бумаге. То есть, начальную родословную можно легко получить на любую гладкошерстную борзую, назвав ее «хортяк». И невдомек сторонним наблюдателям, что аборигенов давно нет на просторах СНГ. Эти, так называемые, аборигены всего лишь потомки либо выбракованных собак, либо случайные или запланированные метисы. Нет сейчас уголка в России или Украины, куда бы не ступила лапа грейхаунда или откуда бы невозможно было доехать до кинолога, чтобы оформить документы. Ведь когда это необходимо, эти люди находят возможность оформить все бумаги на своих «аборигенов». Странно, что опытные кинологи этого не видят или делают вид, что не понимают. Более того, ратуют за, так называемое, расширение генофонда за счет собак неизвестного происхождения (когда вокруг всем известно, что происхождение мешаное). И еще бравируют по поводу такого разнообразия фенотипов в связи с этим и возможностью каждого заводчика разводить все, что ему по душе под названием одной породы. Ура, товарищи! Вперед, в прошлое! Так зачем нам стандарт вообще и все эти выставки и полевые испытания, которые являются зоотехническими мероприятиями, а не только показухой.

В таком случае, надо вспомнить историю русской псовой борзой, когда каждая псарня имела свой экстерьерный тип. Но в итоге псовые охотники объединились и пришли к единому стандарту породы. Выработали систему оценки экстерьера породы и рабочих качеств. Причем, долгим путем и большим трудом многих кинологов. А теперь каждый пытается переписать стандарт под своих собак или внести поправки в правила испытаний. Интересно, что изменилось за 100 лет? Кажется, заяц-русак не мог так быстро эволюционировать. А ведь он всегда считался главным мерилом способностей борзой. Однако и правила переписывают, и стандарты уточняют. Достаточно сказать, что последний вариант проекта правил испытаний борзых по вольному зверю, принятый (или не принятый?) в Украине, будет способствовать тому, что многие рабочие борзые отечественных пород останутся без полевых дипломов или будут получать только 3 степень, да и то при условии поимки зверя. Правила эти ориентированы только на очень резвых грейхаундов, которые тоже не всегда ловят.

Другое дело, что численность зайца в некоторых регионах Украины резко упала. И часто ружейные охотники списывают это на борзятников, которых в Украине совсем немного. Официально этот вид охоты в нашей стране разрешен с 1996 года. За период с 1924 г старые любители этого самого естественного вида охоты умерли физически. В умах новых охотников вытравили ту любовь к соревнованию собаки со зверем и привили буквально ненависть к борзым (с чем мы, борзятники, сталкиваемся до сих пор). Эта ненависть перешла уже на уровень закона. Вдруг кто-то обнаружил лазейку в законах, через которую протянули новое ограничение использования борзых. Сократили сроки испытаний борзых. По их мнению, это животное истребляет в полях все, что движется. Ну, чуть-чуть перепутали. Забыли, что борзая то же животное и на охоте всего лишь соперничает с диким зверем в резвости и смелости. Нетрудно провести статистику, сколько зайцев может поймать борзая. Например, в итоговых Новогодних состязаниях борзых в Мариуполе 2010 г участвовало 19 борзых, имеющих полевые дипломы с поимками. В итоге на данных состязаниях было поймано всего 2 зайца. Это было закрытие охоты по зайцу в Донецкой области. Интересно, сколько взял зайцев за два дня коллектив из 19 ружейных охотников?

А тут еще, вместо того, чтобы объединиться и помогать друг другу, все расползлись по своим норкам и устраивают испытания «для узкого круга ограниченных людей» (выражение одного из «ограниченных»). На испытания, где зверя достаточно и условия позволяют испытать борзую, попасть без личного приглашения практически невозможно. В основном, полевые мероприятия борзых по вольному зверю проводятся на юге Украины. В северных областях зайца катастрофически мало, поэтому испытания там практически не проводятся. Тем более, после открытия охоты на пушного, как того требуют новые законодательные акты, в полях этого зверка вовсе не сыщешь. Он прячется в лесу, в балках, крепях, на худой конец, в пашне, в которой не всегда возможно ходить с борзой. По мерзлой или очень грубой пашне охотиться, а тем более, проводить испытания нельзя. А ведь борзая может бежать только на открытом пространстве. И все мы знаем, что основным требованием племенной работы является полевой диплом. На состязания теперь тоже допускают только дипломированных борзых. А где ж заработать тот полевой диплом, если испытаний проводится очень мало, да и не везде попадешь?

Вот и ждем мы все борзятники с нетерпением того единственного месяца в году – ноября, когда уже можно охотиться (по закону) и еще можно охотиться (по погоде) с нашей чуть ли не единственной отечественной породой охотничьих собак – ХОРТОМ! Так сохраним же для наших потомков ее, великолепную собаку, бегущую быстрее ветра из глубины веков!